Универсалис 1/Лог

Установка заветов

<toggledisplay showtext="Показать" hidetext="Скрыть">

EvilCat

Предлагаю первый завет: фэнтези с образностью Dungeons & Dragons (то есть, с образами из книг D&D/d20). Очень хочется задействовать нескольких интересных монстров %)

EvilCat 11:48, 11 June 2009 (UTC)

Armat

Окей, предлагаю второй завет: это будет фэнтези-хоррор на выживание. --Armat 13:30, 11 June 2009 (UTC)

Ankheg

Наличие редких sci-fi элементов.
Уникальных и единичных для этого мира. Это может быть монстр напичканный электроникой (некая космическая абберация, пришелец, или дикое природе творение инженера с иного плана).
Это может быть артефакт, оставшийся от древних цивилизаций (как в Might & Magic например).

Minder

Моральный релятивизм всего и вся: жестокие герои, вызывающие сочувствие злодеи…

EvilCat

А теперь несюжетный завет от меня %) Пускай это будет короткий, не глобальный сюжет. Как пилотная серия или рассказ. Чтобы мы доиграли его в обозримом будущем.

EvilCat 16:13, 11 June 2009 (UTC)

Armat

Действие происходит в заброшенном городе, в котором полно неизвестных опасных чудищ. --Armat 16:25, 11 June 2009 (UTC)

Ankheg

Если это хоррор, то желательно, чтобы у "жертв"/персонажей не было изначально хорошей экипировки.
Такой, которую можно было бы обозначить, как "для рубки монстров".
Персонажи должны выживать, а не сражаться с кем попало, в этом плане.

Minder

пас

EvilCat

Думаю, последнее, что я хочу добавить: факты истории должны быть внутренне логичны. Персонажи не должны внезапно доставать из карманов двухметровые кувалды %) Логичность важнее драмы. EvilCat 18:27, 11 June 2009 (UTC)

Armat

Ага. Пас. --Armat 18:42, 11 June 2009 (UTC)

Ankheg

пас

</toggledisplay>

У городской черты

Бродяжник Роуз считал себя первооткрывателем и королём города, которому даже не удосужился дать имени. Месяц назад, поднявшись на холм, Роуз увидел на горизонте неизвестный город — розетки домов, щупальца причалов, клыки башенок и коготь центрального форта. Карлику пришёл на ум старый муравейник — фигурки обитателей не сновали по его проходам, и разве что лай собак говорил о том, что дома не совсем необитаемы.

Как такое могло затаиться в этой пустынной части света, осталось для Роуза загадкой. Но здесь было всё, о чём мечтал бродяжник: крыша, запасы еды и выпивки и никаких людей, которые бы создавали проблемы. Ленивая сытная жизнь до конца дней.

Иногда Роуз даже мог позволить себе роскошь: как сейчас, когда он заметил в траве у крайнего дома зайчонка. Устремлённо, но осторожно карлик стал подкрадываться к зверьку. Когда ужин был уже на расстоянии шага, Роуз облизнулся и протянул руку, и вот тут ему пришлось удивиться. Там, где ещё вчера он ковылял, пьяный, под полной луной, оказалась невидимая преграда, издевательски ощерившаяся на него на мгновение снопом искр.

---

В это же время, где-то в этом же городе.

Дрэйк очнулся. Тягучий тёмный сон отпускал неохотно, но даже он был лучше полуомбороков, преследовавших юношу на протяжение последних дней-недель. Побег. Вкус свободы, впервые после семи лет рабства, оказался не слишком приятным. Особенно когда на плече красуется рваная рана, оставленная стрелой одного из охранников песчаного карьера. Дрэйк поморщился и легонько коснулся плеча. Боль, ставшая привычной за дни побега, почти отступила, сменившись зудом. Добрый знак — рана заживала. Дрэйк попытался рассмотреть её, но полумрак и остатки сна не позволили этого сделать. Юноша потряс головой и поднялся на ноги.

Сознание прояснилось, а вот память проясняться не спешила. Дрэйк попытался сосредоточиться и собрать воедино мутные образы, плавающие в его голове, но получилось не слишком здорово. Песчаный карьер, жестокий хозяин, безлунная ночь, украденый нож, кровь и крики, долгое бегство сквозь лес. Рану он залепил травами, о которых ему рассказывал шаман ещё в детстве. Даже детские годы вспоминались лучше, чем события последних недель. Где он? Через несколько минут после пробуждения, Дрэйк наконец сделал то, что обычно делает человек, попавший в незнакомое место — огляделся.

Комната, по-видимому, одна из гостевых в таверне. Пыль есть, но немного. Дрэйк распахнул закрытые ставни и выглянул наружу. Второй этаж. Ночь. Пустынно. Ради всех добрых богов, как он сюда попал?! У него не то что денег — приличной одежды при себе не было. Рвань да засапожный нож — такого переночевать не пустят. А потом в голову закралась ещё одна мысль — в последнее время из обмороков он выбирался только благодаря боли в плече. Боль прошла, но его что-то разбудило. Предчувствие? Страх? Дрэйк не мог разобраться чётко, но понял одно — это место небезопасно. Надо искать выход.

---

Биение сердца понемногу стихало, и сознание начало проясняться. Нынешняя ночь стала потихоньку складываться в более-менее отчётливые образы: вопли, рёв, хруст костей, луна, бег, какие-то еле освещаемые дома, темень, снова крики.

Макферсон стал приходить в себя и вспоминать происшедшее. Он принадлежал к группе торговцев странствующих между городами. И всё шло спокойно, пока однажды лидер не предложил срезать. После долгого пути в один из вечеров они наткнулись на город. Сначала их охватила радость, так как это означало крышу над головой и возможность хоть что-то продать. Но город оказался необитаем. Во всяком случае именно таким он показался на первый взгляд — группа не стала углубляться в него. Так как темнело, лидер сказал расположиться рядом и не лезть в неизвестность. Честно говоря, уже тогда все немного занервничали. Мало кому тогда нравилась идея среза и этот странный город под боком.

Все улеглись спать выставив часового на первые несколько часов. Дальше Макферсон помнил как его разбудили посреди ночи жуткие крики, и вся последующая картина начинала размываться и превращаться в беспорядочный хаос. Чей-то труп лежавший рядом, уставившийся на него единственным глазом того, что осталось от головы. Ещё один с глухим ударом приземлившийся неподалёку. Топот, пыль, проблески зажигавшихся факелов. Что-то убивало их, что-то нечеловеческое, беспощадное, исполненное желания разорвать их всех до единого. Когда чувство животного страха заполнило всё существо Макферсона, он со всех ног побежал в город, пытаясь как-то укрыться среди пустынных улиц. Он помнил одного из товарищей бежавшего рядом с ним, тяжёлые удары конечностей чего-то мчащегося за ними, сопение, затем дом, двери, подвал и крики на краю сознания. Потом невыносимое ожидание, шуршащие, сопящие звуки снаружи и тишина. Кажущаяся бесконечной и выедающая разум тишина.

Тело чувствовало себя абсолютно разбитым, голова еле мыслила, и сильно не хотелось двигаться с места. Страх въелся в каждую частицу тела и диктовал свои условия дальнейшего выживания.

---

Роуз, как ошпаренный, отскочил от барьера. Попахивало магией, а ее карлик всю жизнь ненавидел, боялся и винил ее в своих бедах. А начинались они, по мнению Роуза, с самого его рожденя. Например его мать, которую он никогда не видел но о которой достаточно слышал, была, как говорили, колдуньей, собиравшейся принести собственного сына в жертву демонам и если бы не сердобольные соседи не видеть маленькому Роузу белого света. Сердобольным соседям Роуз позже отплатил тем, что выгреб из их дома все ценные вещи, отправляясь в свое первое путешествие. Голос его совести тогда молчал… впрочем как и всегда.

Зайчонок, то ли вдруг испугавшись, то ли потеряв надежду остаться незамеченным, неуверенными прыжками двинулся подальше от карлика. Темнело.

Темнело быстро. Небо окрашивалось густой синевой. Роуз обернулся на запад, который должен был залиться багрянцем, но солнце находилось в двух локтях от горизонта. Темнело не небо — распроклятый мажий барьер. Прямо на глазах Роуз он становился матовым и вскоре — непроницаемым чёрным.

Роуза начало ощутимо трясти. Город, целый месяц казавшийся ему чуть ли не раем на земле, внезапно стал враждебным и мрачным. Бродяга бросил ещё один взгляд на тёмную преграду — теперь было ясно видно, что стены барьера вогнуты и сходятся где-то в зените, как будто город накрыла чудовищная чаша. На расстоянии пяти метров от земли непроницаемая чернота разбавлялась, постепенно сменяясь тусклой серостью. Сверху «чаша» была прозрачной, и Роуз провёл несколько минут, следя за облаками вечернего неба. Одно из них плыло как лодка… Точно! Порт!

Карлик, только что трясущийся от страха, чуть было не подпрыгнул от радости. Ну конечно, как же ему это в голову не пришло! Наверняка город можно покинуть по воде! Все проклятые вампиры и колдуны терпеть не могут воду, не могут переходить через неё и… и что-то в таком духе. На воде не может быть никаких преград! Рассуждения его нельзя было назвать логичными, но Роуза это никогда не волновало. Воспрянув, он быстрым шагом двинулся вглубь города, рассчитывая срезать путь через центр и добраться до порта.

Насвистывая, Роуз бодрым шагом направлялся к пристани. Но не успел он дойти и до центральной площади, как ему начало казаться, будто кто-то или что-то за ним следит. Стараясь отбросить от себя эти мысли, Роуз скинул всё на нервы: исчезнувшие люди, барьер — ну бывает всякая чушь. Сейчас он дойдёт до причала, сядет в первую попавшуюся лодку и свалит отсюда куда подальше. Только вот провизией надо будет запастись где-нибудь. Увлёкшись этими мыслями, он вдруг краем глаза заметил размывчатую фигуру в окне второго этажа одного из домов справа. Что-то серое, навевающее пустоту, пристально на него смотрело. Даже не так — всматривалось в него. Повернувшись в сторону фигуры, чтобы понять, что это, Роуз ничего в окне не обнаружил.

Мысли о еде моментально пропали, ровно как и желание её искать. Постаравшись идти ещё быстрее (насколько это вообще было возможно при его росте), бродяга вжал голову в плечи и постарался вообще ни на что не обращать внимания, только идти в выбранном направлении и думать о том, как бы побыстрее отсюда убраться.

Когда Роуз вышел на обширное пространство главной площади, ему стало несколько легче. В центре примерно на 4 метра в высоту возвышалась статуя рыцаря в полных доспехах и одетом шлеме, опирающегося на меч и смотрящего куда-то в небеса. Эта скульптура несколько вселила бодрости в сердце бродяги. Правда вот что-то непонятное лежало неподалёку от неё — какая-то бесформенная куча. Насколько он помнил, ничего такого здесь раньше и в помине не было. Несмотря на весь дискомфорт в душе, любопытство одержало верх, и бродяга решил подойти поближе и посмотреть. Чем ближе он подходил, тем медленнее становился шаг и ближе подступал к горлу комок — куча постепенно оформлялась в месиво того, что раньше вероятно было человеком. Пара оторванных конечностей вместе с внутренними органами тела валялись рядом с распотрошённым туловищем, у которого также ещё и не наблюдалось головы. Роуза стошнило.

Тем временем город продолжал изменятся на глазах, наполняясь каким-то неясным и очень тревожным подобием жизни. В темневших до этого откнах внезапно вспыхивал свет, а в неверном сумеречном свете ео улицам начинали скользить тени…

Роуз сразу сам почувствовал себя зайчонком, на которого идёт охота. В такие моменты карлик терял соображение и действовал исключительно по наитию, из инстинкта самосохранения. В следующую секунду он уже оказался в тайнике в постаменте. Да, Роузу нравилась эта статуя. Ощущение безопасности вернуло карлику разум, и он понял, что рефлексы снова не подвели: снаружи раздавались звуки. Там кто-то был.

Сначала послышались шкрябающие шаги, будто собачьи. Ног было не меньше четырёх, но из тесного, как печка, тайника Роуз не мог определить, принадлежали ли они одному существу. Постепенно он понял, что слышит и речь — только голоса не принадлежали ни людям, ни другому народу, ни чему-то из этого мира. «Похоже, меня они не заметили» — облегчённо подумал бродяжник.

Несмотря на взвинченное состояние, Роуз сам не заметил, как задремал. Открыв глаза, он попытался услышать, что происходит снаружи тайника. Ни звука. Прождав пару минут, карлик решил выбираться.

Он не знал, сколько времени просидел внутри постамента спасительной статуи, но ноги успели изрядно одеревенеть, а спину прострелила боль. Бродяга скривился и бесшумно застонал. Прихрамывая, он обошёл вокруг статуи, внимательно смотря по сторонам. Ни души. Даже жуткий город смолк… а может, только притаился? Окна домов вокруг площади вновь были тёмными и пустыми, как им и полагалось. Роуз с надеждой посмотрел наверх, но увы — купол был на месте. Ярко светила почти полная луна. Бродяга скосил глаза в сторону, где лежал развороченный труп, но булыжники площади были чисты. Кто бы здесь ни прошёл, они забрали безголовое тело с собой. Вместе с оторванными конечностями. И лужей крови. Роуза снова начало трясти.

Он не хотел идти сквозь город ночью, даже мысль о спасительной воде больше не утешала. Ночь — время демонов, а не людей, её надо было где-то переждать. Карлик огорчённо вздохнул, осматривая заслонку, скрывающую тайник в подножии статуи. Когда-то она была старательно выкрашена и замаскирована, но краска облезла, а дерево прогнило. Чудо, что его не заметили внутри, а дважды чудеса не случаются. Ни один из домов тоже не казался надёжным. Взгляд Роуза зацепился за чёрную громаду старого форта, вокруг которого, видимо, когда-то и был выстроен этот город. Убежище было совсем недалеко.

В таверне

Дрэйк ещё раз взглянул на улицу и отступил от окна. Неприятное чувство росло. Юноша открыл дверь комнаты и вышел в коридор, почему-то стараясь издавать как можно меньше шума. Подойдя к лестнице, ведущей вниз, он остановился, напряжённо вглядываясь во мрак. Вниз спускаться не хотелось. Совсем. Может, лучше подняться на чердак, а оттуда на крышу? На первый взгляд город казался довольно-таки плотно застроенным, какое-то время вполне возможно перемещаться по крышам. Надёжнее. Безопаснее. Доверяя чутью, Дрэйк отступил на пару шагов назад. Под ногой предательски скрипнула половица.

Из темноты зала внизу раздался ответный скрип.

Стараясь ступать как можно мягче, Дрейк отступил назад на несколько шагов, после чего развернулся. Там где он выходил из комнаты копошилось несколько опарышей. Без трупа поблизости. Будто ждали. При их виде Дрейк неумело поставил ногу на ступеньку, и снова раздался скрип. Прошло 2 секунды тишины. Только биение сердца. И ответный скрип внизу. Дрейк стал поспешно передвигаться в сторону коридора между комнатами. В нём по полу между дверьми также переползали черви, но зато в конце виднелась лесенка с люком на чердак. Как можно тише и быстрее ступая вперёд, раб услышал ещё несколько скрипящих звуков пополам с еле слышным хрустом дерева. Стараясь не думать об их источнике, Дрейк добрался до искомого люка и.. тот был закрыт. Он попробовал несколько раз толкнуть крышку, но безрезультатно. По звукам "что-то" стало поднималось по лестнице. Отринув осторожность, Дрейк как смог постарался ударить крышку плечом, затем пару раз кулаками, но та явно не хотела поддаваться. Спрыгнув с лесенки обратно на пол, он заметил, что опарышей стало явно больше. Как будто что-то материализовывало их здесь. Парочка из них уже ползла по его сапогу.

Шаги на лестнице звучали все ближе. Шаги неравномерные, звучащие каждый раз по разному - то с подшаркиванием, то с клацаньем когтей, то с тяжелым шлепком ступни об пол и звуки эти складывались в чуждую человеческому сознанию музыку, вызывавшую в Дрейке чувство безотчетной паники... В панике Дрейк, еще несколько бесценных мгновений бился в чердачную дверь, как муха в оконное стекло. И тут, шаги прекратились. Повисла тишина, нарушаемае лишь сбивающимся дыханием беглого раба. Наверху лестницы в коридоре стояло Существо, чье тело было скрыто в густом чернильном мраке, которых казалось следовал за Ним, как преданный пес. На свет Оно выставило лишь свою трехпалую конечность с длинными, тонкими, блестящими металлическим блеском когтями напоминающими лезвие косы.

Окутанная мраком фигура приближалась, и Дрэйк невольно заметил её чуждую грацию: она двигалась будто богиня-хищница, не потрявшая охотничьего умения даже с поломанной ногой. И всё же юноша не мог определить даже человекоподобно ли существо. Звенящие друг о друга когти-лезвия добавляли ещё одну мелодию в музыку шагов. Всё ближе. Пока мир не сошёлся в одной точке.

Звенящая мелодия, заполнившая собой пространство тесного коридора, окутала Дрэйка. Он прикрыл глаза и сквозь сонный транс в его сознании всплыли другие звуки - мерные удары мозолистых рук по коже бубна. Старый шаман рассказывал детям о силах, таящихся в ночи. О жизни и смерти, о духах предков, о законах природы. Когда работорговцы напали на их небольшое племя, шамана убили одним из первых. Но его знания не умерли вместе с ним.

Звуки бубна сменились другими - громыхающий гонг на заре, означающий для рабов начало нового дня, жгущие щелчки бичей и скрип песка. День за днём, долгие семь лет. Многие сломались, не выдержав этих звуков. Почти все. Но не он. Дрэйк открыл глаза и почти спокойно взглянул на приближающийся кошмар.

- Я узнал тебя, тёмный дух смерти, - глухо сказал юноша. - Ты мог забрать меня семь лет назад, как забрал половину моего племени. Ты мог забрать меня семь дней назад, когда я валялся в обмороке с воспалённой раной. Ты мог забрать меня в любой момент, пока я был в рабстве. Но сейчас... я не верю, что пришёл мой срок.

Дрэйк резко встряхнулся, сбрасывая наглых белых личинок и остатки оцепенения. Чердак заперт? Ничего. Спуститься со второго этажа из окна - раз плюнуть. В детстве он лазал по скалам не хуже каменной крысы, а во время бегства из рабства перебрался через "неприступную" стену в три человеческих роста. В конце концов, если в щель нельзя просунуть пальцы, туда пройдёт лезвие ножа. Юноша ударил здоровым плечом дверь в ближайшую комнату, и та поддалась. Ещё мгновение - и он стоит у окна, распахивая ставни. Ему было не впервой бежать от смерти.

Вылезать из окна однако оказалось далеко не самым простым делом даже для опытного скалолаза - стены дома с наружней стороны были совершенно гнилыми.

Когда Дрейк стал планировать, как ему спускаться из окна, он обнаружил, что эта стена здания находится прямо у сточного канала (для отбросов). И нужно хорошо постараться, чтобы в неё не угодить.

Возможно, существо двигалось слишком быстро, а может, Дрэйк стоял у окна слишком долго, когда по велению странной музыки время промчалось как мгновение. Облако тьмы, Вестница нездешних, окутало беглого раба… И вновь исчезло.

Но не бесследно. Дрэйк почувствовал, что всё вокруг — или что-то внутри? — необъяснимо переменилось. Он пока не заметил проявляющийся над сердцем чёрный символ, будто клеймо.

Когда Дрейк начал приходить в себя, стало всё отчётливей чувствоваться жжение на спине. Попробовав прощупать рукой спину, он обнаружил, что хоть рубашка и не была повреждена, но но за ней явно была рана. По ощущениям не рваная, проведённая как острым, хорошо заточенным предметом. Она скорее всего быстро затромбуется, но хоть чем-то обработать её было бы желательно - мало ли что-то могло в неё попасть..

Дрейк пошатываясь встал и оперся о стену. Его голова кружилась, а в маленьком темном уголке сознания отныне навечно поселилась мелодия услышанная рабом в шагах существа. Чужеродного и неизвестного существа. Существа, ко встрече с которым не могла подготовить никакая подготовка шамана, оказавшаяся на проверку полнейшей бессмыслицей. Осознание этого зародилось где-то в сердце Дрейка и разлилось по всей его сущности черными волнами депрессии и отчаянья какой он не чувствовал с тех самых пор, как на него первый раз одели цепь с рабским ошейником, избили и полуживого поволокли вслед за уходящим отрядом наемников, предавших огню и мечу родную деревню Дрейка.

- Ничего, старик, ничего, - пробормотал себе Дрэйк, опираясь на стену. Порыв ночного ветра из распахнутого окна освежил его и головокружение постепенно отступало. Взамен пришло подташнивание, а спину жгла новообретённая рана. Проснулась боль в не до конца зажившем плече. Мир казался поганым как никогда, разве что предчувствие беды исчезло. Дрэйк сделал пару нетвёрдых шагов по направлению к двери, когда в его голове шевельнулось нечто, осевшее там после контакта с неведомой тварью. Юноша посмотрел вниз - между половицами застрял осколок темноты. Это надо было взять с собой. Это было важно.

Сжимая в руке неизвестный предмет, Дрэйк прошёл по коридору таверны и спустился по лестнице вниз. От монстра не осталось никаких следов, а треклятые половицы на этот раз даже не думали скрипеть. В зале таверны было темно, юноша на ощупь нашёл и открыл два окна, позволив лунному свету проникнуть внутрь. Никаких следов чудовищ, никаких признаков людей. Следующие полчаса ушли на подготовку к дальнейшему пути.

Когда Дрэйка взяли в рабство, он мало что знал о современной цивилизации. Его племя поддерживало добрые отношения с одним городом, оттуда приезжали неизменно дружелюбные торговцы, а однажды, в голодное время, оттуда прибыли повозки с провизией. Потом случилась большая война, и город был сожжён. Дрэйк видел зарево, трясясь на одной из телег рабского каравана. Побег он начал планировать в первые же месяцы рабства. Все большие города, сквозь которые проходил караван, одежда жителей, очертания зданий - Дрэйк пытался запомнить всё. Это был тот мир, где ему предстояло так или иначе жить - и он не хотел, чтобы после побега его схватили как дикаря. Но одного наблюдения было слишком мало. На второй год Дрэйку повезло - в бараки при карьере привели нового раба - старика, до этого времени убиравшегося в доме какого-то столичного богача. Сюда его продали за провинность, теперь он был обязан прибирать за охранниками и надсмотрщиками. Старик много знал о больших городах и по вечерам рассказывал молодому рабу обо всём - от рецептов пива до большой политики. Юноша впитывал знания, как губка. Теперь пришло время применить их на практике.

Дрэйк нашёл за стойкой напитки различной крепости и промыл рану на спине крепким гномьим виски. Видимо, хозяин заведения не бедствовал, так как под стойкой обнаружилось одно из последних чудес прогресса - большой коробок серных спичек. В таверне также нашлась приличная одежда подходящих размеров, несколько свечей, заплечный мешок и запасы еды - сухари и вяленое мясо. Переодевшись, юноша сложил находки в мешок. Из выпивки он взял воду и то же виски - если понадобится ещё раз прочистить рану. Гнетущая тоска не отступала, но туманить себе сознание в столь опасном месте было равносильно самоубийству.

Он собирался как можно скорее покинуть город, но в голове билось чёткое осознание - сейчас выхода нет. Покинув таверну, Дрэйк почти равнодушно посмотрел на купол, накрывший город - тот выглядел... знакомым и даже обыденным. Погрузившись в мрачные мысли, юноша зашагал к центральной площади. Как будто что-то вело его туда.

Заперт в подвале

В это время другая жертва ночных проишествий пробудилась от трусливых кошмаров в подвале одного из зданий, небольшого двухэтажного дома. Ужасы ночи ещё бились в сознании Джо Макферсона, но снаружи не доносилось ни звука. Подвал не сотрясали неведомые силы, никто не пытался сорвать с петель или разбить в щепки дверь, невидимая смерть не заползала в холодное помещение через щели. Джо понимал, что вечно сидеть здесь не может. Страх уступил место надежде, что чудище насытилось и ушло.

С трудом поднявшись с пола (всё тело ломило, годы и образ жизни давали о себе знать), Макферсон окинул взглядом своё прибежище, трепещущее тенями в неровном свете догорающей лампы: это был наполовину винный погреб, наполовину склад. По невысокой лестнице торговец поднялся к двери. Но она не открывалась.

Макферсон тяжело вздохнул и постарался сосредоточиться. Страх не ушёл до конца, затаившись где-то в районе солнечного сплетения, но на некоторое время мысли очистились. Торговец бы не дожил до своих лет, не умей он выпутываться из передряг. Масляная лампа давала совсе немного света, но что-то привлекло его внимание на ближайшей стене погреба. Ощупав подозрительный участок, он понял, что не ошибся — хозяин подвала по какой-то причине устроил здесь тайный ход. Неважно, был ли он контрабандистом или просто изменял жене — Макферсону подобная мера предосторожности была знакома. Осталось только выяснить, как открыть секретную дверь.

Джо на шаг отошел от потайной двери и принялся размышлять. Что бы не было за дверью — склад контрабанды, комната для тайных дел или тайных ход для побега, открывающий механизм должен находится рядом с самой дверью. Джо еще раз оглядел обстановку — коробки, тюки, пара бочек — все слишком уж легко передвигаемое что бы содержать в себе рычаг. Но рядом с дверью располагалась и стеллаж для бутылок вина. Макферсон хмыкнул, подошел к двери, протянул руку к стелажу и с силой надавил на одну из бутылок. Послышался скрип заржавеашего механизма, звук переливающейся воды и потайная распахнулась. Джо как будто вновь вернулся в свою лихую воровскую молодость, когда он собирал свой стартовый капитал ползая по вот таки вот подвалам. Все было как тогда… кроме ноющих суставов.

Из открывшегося прохода тянуло сыростью и прохладой. Макферсон попытался рассмотреть что-то впереди, но тщетно — в проходе царила темнота, а лампа за спиной почти погасла. А потом откуда-то впереди донёсся негромкий звук, заставивший торговца на мгновение окаменеть. Звук лязгающих ножниц.

От резкого металлического звука по спине Макферсона пробежали мурашки. После того что случилось ночью Джо потерял последние остатки пренебрежения неопознанными звуками, но закрытый подвал не оставлял особого выбора, да и природное любопытство пока что перевешивало страх. Он выхватил засапожный нож и стал продвигаться вперед, стараясь не производить шума.

Внезапно в проходе впереди мелькнула искра и зажёгся факел — возможно, звук был от кремня и кресала? Но почему тогда его нет вруках юноши, держащего факел? Джо внимательно рассмотрел человека, внезапно оказавшегося у него на пути: рваная одежда, неухоженный вид, худоба вместе с поджарой мускулатурой и след ошейника. Скорее всего, это недавний раб, вероятно, беглый.

В те несколько секунд, что торговец потратил, рассматривая незнакомца, ножницы лязгнули ещё раз. Теперь было очевидно слышно, что звук идёт откуда-то из-за стены. Слева.

Столкновение с юношей чуть не застало Макферсона врасплох. При вспышке факела торговец отступил, практически отпрыгнул на шаг назад, выставив вперед лампу, а руку с ножом опустив вдоль бедра, скрыв оружие от глаз юноши. Острый ум торговца, подстегиваемый безотчетным страхом, просчитывал варианты развития ситуации: «Руки на виду, оружия нет, но в лохмотьях что только не спрячешь, вот помнится… стоп, Джо, не отвлекайся.. поза не напряжена — это хорошо, или очень плохо… глаз не видно — что будет делать не предугадать… плохо… не верь никому… хорошо не будем… уже не верю… бросится вперед — швырнуть лампу в лицо, ударить ножом в бок и отступать… где-то так.. только бы не подвело стареющее тело». Макферсону даже в голову не прищло что незнакомец может оказаться союзником или просто прохожим. Считать его врагом казалось таким…. правильным.

Увидев напряжение в глазах Джо, человек чуть сменил позу, показывая намерение обороняться, если будет такая нужда.

Неизвестно, что произошло точно — то ли факел вспыхнул чуть ярче, то ли Макферсон слегка сдвинулся в сторону. Так или иначе, торговец на мгновение увидел, что находится за спиной у незнакомца. Ящики. Ряды ящиков до потолка. Судя по всему, тоннель продолжался и за ними, но для этого их пришлось бы разобрать.

Макферсон ухмыльнулся, взмахнул лампой, ослепляя раба, дождался ответного удара рукой, нырнул под этот удар перемещаясь за спину противника. Позвоночник Джо отреагировал на это движение резкой болью, что в прочем не замедлило самого рывка, хотя и заставило бывшего вора процедить сквозь зубы самое смачное из известных ему богохульств. Следующим движением Мкакферсон резко развернулся, теперь адской болью взорвалась поясница, и впечатал набалдашник на рукояти кинжала в основание черепа раба, который должен был потерять сознание от такого. Факт потери сознания рабом правда в итоге остался невыясненным — тело молодого человека от ударо упало лицом на землю и совершенно неестесвенным образом растворилось в тени, как будто падало в воду, а не на твердый пол.

Макферсон какое-то время смотрел на то место, где исчезло нечто, пытавшееся выдать себя за человека. Машинально потерев ноющую поясницу, торговец довольно усмехнулся — всё-таки он ещё на что-то способен! Проклятая нечисть. Ну да ничего, старик Макферсон теперь знает, как с ней поступать. А значит, сможет и выжить

Существо пропало, но унесло что-то с собой: знания и опыт Джо, его внимательность, пытливость, ум и больные кости.

Приободрённый своей победой, Джо поднял с земли факел и установил его в держатель на стене. Не без труда он разобрал ящики - простые ящики, не исчезающие во всполохе тьмы, не представляющие угрозы, ящики с товаром, каких он перевидал тысячи. Из любопытства он заглянул в один: ряды полных бутылок, судя по форме - с магическими зельями. Без этикеток и знакомых признаков. И всё же Джо сунул за пазуху одну, какая на него смотрела.

За ящиками коридор продолжался (интересно, зачем было его перегораживать? баррикада?) и вскоре выводил к лестнице, а та - через люк на набережную. Свежий воздух встретил Макферсона низким одиноким звуком колокола, разносящимся из центра злосчастного города. Это не предвещало ничего хорошего.

== Над городом

В окружающем мире светало, но купол пропускал лишь толику света, погружая город в бесцветные сумерки. Тишину иногда нарушали звуки, но не плеск моря и не людская суета. Эхо странного скрежета, невнятных восклицаний, вой ветра, будто исходивший с изнанки реальности — эти звуки разносились в прозрачном воздухе отчётливо и отовсюду.

Под самым куполом над городом парило облако, переплетение струящихся теней. Обозревали ли они местность? Высматривали ли добычу? Двигались ли по воле потустороннего ветра? Верховодили ли они происходящим или были изгнаны с места событий?

Какое-то время тени просто клубились под куполом, свиваясь и шевелясь как клубок серых змей, но это продолжалось недолго. Внимательный наблюдатель мог заметить, как одна из теневых сущностей высвободилась из клубка и подлетела к границе купола. Удар! Тень с размаху врезалась в прозрачную преграду, рассыпавшись клочками тумана. За первой тенью устремилась вторая, третья... казалось бы, что станет барьеру от теневых сгустков? Но они не сдавались, как будто прощупывая его, пытаясь найти слабое место. Наконец, от облака не осталось ничего. Клочки тумана от первой тени лениво ползли друг к другу, формируясь заново.

Между тем звук колокола становился громче и с каждый удар немного отличался один от другого. Спустя несколько ударов тени дрогнули. Возникла небольшая пауза, после которой колокол неожиданно зазвучал в новом, учащающемся ритме. Теперь удары уже не отличались друг от друга, и каждый раскат колокола отчетливо влиял на тени, парившие в небе. Их форма конвульсивно менялась, тени распадались и утончались.

Когда колокол стих небо над городом вновь стало чистым. И только купол молчаливо висел над городом оберегая его тайны.

Ничто не исчезает бесследно, и бесплотная материя теней превратилась в невесомый прах. Влекомый землёй и безразличный к движению воздуха, он опускался вниз, пока не достиг мостовой перед вратами форта. Камни едва заметно заблестели, словно покрылись угольной пылью.

Роуз был доволен. Старый форт оказался неожиданно просторным и уютным. Здесь был опрятный внутренний двор, ныне пустующая конюшня, кухня, зал и множество комнат. Роуз не поднимался выше первого этажа, так как нашёл склад с запасом вяленного мяса и выпивкой. Отломив от одного из стульев ножку, бродяга получил превосходную дубинку - это было практически единственное оружие, которым он худо-бедно владел. Роуз развалился на кровати в одной из комнат, посасывая ром из бутыли, а затем и вовсе задремал. Стены форта казались ему надёжной защитой от ночной нечисти. А потом над его головой протяжно застонал колокол. Роуз проснулся, но хмель до конца не выветрился из его головы, наполняя его безрассудной храбростью. С импровизированной дубинкой в одной руке и бутылью рома в другой, бродяга вышел из комнаты и направился к ближайшей лестнице, ведущей наверх. В форте было три небольших башенки, звук колокола доносился из правой. Роуз был полон решимости узнать, кто в него звонит.

Роуз вышел на небольшой участок стены и увидел перед собой восточную башню. Отсюда, сквозь узкие бойницы, отчетливо были видны чугунные бока колокола, выставившего на всеобщее обозрение свои статные формы. Рядом с колоколом можно было разглядеть небольшую сгорбленную фигуру. "Старуха", - подумал Роуз. Он видел её лишь несколько мгновений, пока фигура не скрылась в недрах башни, но вне всяких сомнений это была действительно старуха. Стена с бойницами, на которой находился Роуз, упиралась в массивную стальную дверь, ведущую в восточную башню. Дверь была лишена таких излишеств как ручка или замочная скважина, даже петель не было видно. Единственным украшением был барельеф, изображающий львиную голову. Вне всяких сомнений дверь была заперта изнутри.

После рома или, может, от странной атмосферы этого места у Роуза потерялось чувство времени. Он помнил, что оглянулся вниз какое-то время назад и увидел там человека, входящего в форт. Несколько минут? часов? спустя сцена повторилась: в форт вошёл ещё один человек. Или тот же, почему-то эта мысль не показалась карлику невероятной. Всё было словно во сне.

Роуз почувствовал нарастающее раздражение. Какие-то люди входят в ЕГО форт (до этого бродяга подсознательно считал своим весь город), поднимают шум, запирают двери... Сделав глоток из бутыли, Роуз недобро посмотрел на металлическую преграду, а затем несколько раз с силой ударил дубинкой по львиному барельефу. Глухой металлический гул заставил карлика насторожиться. Роуз приложил ухо к двери и прислушался.

Старушка Ингед очень спешила, ворочая тяжелые камни. Помещение было наполнено специфическими запахами, среди которых явно различался запах чего-то горелого. Огонь был уже разведен, над ним был уже установлен тяжелый резной противень. В этом деле нужно было соблюдать особую точность, малейшая ошибка и все пришлось бы начинать заново. Ингед нравилось делать кексы безо всякой магии. И она очень не любила когда её отвлекают. Свой предыдущий кекс она загубила, изгоняя теней, и ей пришлось начинать все заново.

Внезапно, снизу послышался глухой звук ударов в дверь. Это уже было выше всяких пределов…

Старушка укоризненно посмотрела на находящуюся внизу дверь и щелкнула пальцами.

Лев, заключенный в дверь, пришел в движение. Барельеф ожил. Звериные лапы разомкнулись.

Барельеф - львиная морда и лапы, высунулись из двери и стремятся схватить Роуза. В этот момент Роуз прижимался ухом к двери.

Карлик заорал и отшатнулся от внезапно ожившей двери. Магия, мерзкая, проклятая, ненавистная магия! Хмель, туманивший голову бродяги, выветрился в мгновение ока. Как и всегда, в момент опасности, в Роузе просыпался собственный зверь - хищный или нет, он в любом случае находил выход из безысходных ситуаций. Сражаться - или бежать. Он смог спастись от тех тварей на площади, сможет и теперь.

Сноп огненных искр! Брошенный факел оставляет след гари на морде стального зверя. Хотя Дрэйк не был уверен, что его сюда привело, но точно знал, что делать, когда монстр нападает на человека.

Стремительным движением оживший барельеф притянул карлика к с себе. Лапы льва обхватили тело Роуза, оставив свободными руки, но полностью лишив его возможности вырваться. Откуда-то из глубин двери возник голос. «Не шумиии..», — услышал карлик и сразу подчинился, сообразив, что захоти зверюга его убить, так бы уже и было.

Подчинившись наитию (голосу? приказу?), Дрэйк кинулся к лапам и с силой ударил по ним чёрным предметом, который нашёл в таверне. Раздавшийся звук напоминал звон колокола, не так давно оглашавший город, но был словно вывернут наизнанку. На мгновение пространство пронизала волна вибрации, а потом в воздух наполнился ощущением пустоты.

Дрэйк усмехнулся, глядя на застывшего стального льва, а потом пошатнулся и схватился за голову. Голоса в его мозгу взревели и закружились в бешеном вихре, будто хотели вырваться, взорвав хрупкую оболочку смертного. Чёрный артефакт был предназначен не для того! Не для того!! Юноша почувствовал, что ещё миг - и его голова расколется на части, но... внезапно пришло осознание. Он использовал цилиндр не по назначению, нашёл новое свойство, и теперь его пытались наказать за своеволие. Что бы ни засело в его голове, оно было разумным. Его всё-таки можно было понять. Боль утихла, голоса смолкли, видимо, посчитав, что наказание достигло цели. Дрэйк глубоко вздохнул и улыбнулся маленькому перепуганному коротышке, которого пытался схватить металлический монстр. Чёрная тоска рассосалась. Надо жить дальше.

Небольшое оконце над дверью башни с пронзительным скрипом распахнулась. От туда выглянула голова старушки, которая с интересом принялась рассматривать явившихся к ней гостей.

- Эй, кто вы такие?! И почему безобразия устраиваете? Испортили такую хорошую вещь, - прокричал старушка. - И ума не приложу, что делать теперь вот с этим?! - уже намного тише произнесла старушка, выразительно посмотрев в сторону обездвиженного льва, намертво обхватившего Роуза. -Ммм,.. может быть кто-нибудь хочет кекс?,- с надеждой спросила старушка.

Начал накрапывать дождик.

Морось превратилась в прохладные капли, освежающие и неожиданно обычные для такого странного месте. Будто ужасы, с которыми люди столкнулись ночью, были лишь дурным сном.

Мостовая перед воротами форта очистилась. Тяжёлый прах теневых существ бесследно исчез с неё бесследно.

Роуз подавлено молчал. Стальной лев держал крепко, карлик даже не мог поднять голову и посмотреть наверх. Дрэйк же напротив, прищурившись, внимательно рассматривал старуху. - Это ещё вопрос, кто устраивает тут "безобразия", - медленно произнёс юноша, подбрасывая в ладони чёрный цилиндрик. - Хотя в отношении вашего города я бы применил другие слова. Кекс - это всегда хорошо, да и крыша над головой не помешала бы. Только как попасть внутрь... мимо вашей "хорошей вещи"? - Дрэйк с усмешкой кивнул на композицию перед собой.

Старуха тяжело вздохнула и исчезла из окошка башни. Через несколько минут за дверью послышался невнятный шум, а затем оглушительный скрежет. Стальной лев разомкнул свои объятия, Роуз был свободен. Старуха кивнула неожиданным гостям и заковыляла вглубь башни, опираясь на посох. Дрэйк пошёл следом, а за ним Роуз. На лице карлика испуг и обречённость сменялись злобой. Он не привык прощать подобных вещей.

Двор форта

Макферсон нарезал круги по внутреннему двору форта.

Он потерял чувство времени и не мог сказать, день сейчас или ночь. Остался только проклятый город и дождь. Шаги по утрамбованной земле. Шаг-шаг-шаг. Струи дождя с размаху били по его голове и плечам, периодически он подставлял им лицо. Это пьянило лучше любых вин. Дарило невероятную смесь равнодушия и возбуждения. Стирало боль.

Из странных туч лил колдовской дождь, легко проникая сквозь прозрачный купол. Небо тяжко громыхнуло, ударила ветвистая молния. Человек во дворе старого форта беззвучно захохотал

Этот смех разрастался, пока не стал чем-то большим, вибрирующим под дождём, впитывающим в себя капли, камни, человека. Теней. И тогда смех проявился, низкий гортанный, полный нездешних переливов, он исходил из центра двора, где теперь стояло несколько похожих смеющихся людей. Они были похожи друг на друга как соратники, как старые друзья, встретившиеся на тяжком пути. Смех прекратился, больше не звуча над городом, распугивая призраков и привлекая монстров. Но он остался в Макферсоне и его друзьях, щекоча их изнутри, наполняя музыкой. Макферсон развёл руки, обнимая по очереди бывших караванщиков. Они были немного испуганы, они были мертвы, но объятья живого друга успокоили их и наполнили теплом. "Вы теперь со мной", - Джо улыбнулся, повернувшись к северной башне, - "Я вижу тебя, юнец", - эти слова Джо произнёс глухим голосом, старше чем весь город, даже старше того места, где тот был когда-то возведён. Старуха Ингед испугалась бы, узнав его, если бы вспомнила. Голос хозяина Колокола. Вершина северной башни зашевелилась и от неё отделилась фигура, быстро меняющая свои очертания. Мальчишка-раб, парень, зашедший в восточную башню, холодный ужас, который снится в кошмарах грешникам, - меняясь, создание прыгнуло во двор, приняв внизу облик самого Джо и протянув руку. И Джо понял - это приглашение. Он может остаться с друзьями, принять новых, и жить в этом городе. Может дать теням имена, танцевать до рассвета и... Джо понял что хочет есть. Что хочет съесть свою тень. И может это сделать. Но сначала ему надо решить - убить своего двойника или дать ему руку, отдавшись танцу. За событиями во дворе уже почти час наблюдал мрак, окутавший восточную башню, куда зашли Дрэйк и Роуз. Наблюдал, временами проводя по черепице стальными когтями и вздрагивая от капель чуть притихшего дождя.

В странном сознании хозяина колокола проходящее во дворе форта расценивалось как нечто, наиболее близкое человеческому «плохо». Костлявая рука показалась из сгустка тьмы, и коготь, вытянувшийся длиннее самой руки, коснулся колокола. Беззвучная вибрация прошла по воздуху, и каждый в городе мог бы поклясться, что он слышал звук, но смог бы его вспомнить.

Незаметно во дворе появилось две новых фигуры. Они замерли по сторонам от двойника, неподвижные и пассивные словно статуи.

Над городом прокатился очередной раскат грома. Небо заволокло тучами до горизонта, на море гуляли штормовые волны. Дождь лил не только на небольшой город, но и методично затапливал всю округу. Каким-то образом потоки воды повлияли и на магическую преграду. Барьер замерцал и стал полностью прозрачным.

---

[...] Через несколько минут за дверью послышался невнятный шум, а затем оглушительный скрежет. Стальной лев разомкнул свои объятия, Роуз был свободен. Старуха кивнула неожиданным гостям и заковыляла вглубь башни, опираясь на посох. [...]

Восточная башня встретила карлика с беглым рабом запахом свежей еды. Аромат свежезаваренных трав, мёда, стоящий на столике большой кекс - всё просто манило уже несколько утомившихся Дрейка и Роуза, понемногу примиряя с первоначальным грубым приёмом. Старуха быстро вернулась, спустилась сверху, неся огромный горячий чайник и ещё две кружки, уже без посоха. - Вы не смотрите, что дверь на вас так накинулась - место уж очень сейчас неспокойное, - Ингед разлила настой из трав, добавив кипятка, по трём кружкам, - сами понимаете, тени всякие... Роуз насмешливо приподнял бровь, явно предлагая колдунье продолжить. - Вот ведь незадача-то какая! - Ингед начала причитать, нарезая кекс, - куполом всё накрыли, а людей в городе не всех вывели, вот незадача! Несчастный случай, понимаете? Путники моментально вскочили из-за стола, готовые к немедленному допросу этой старушенции, но их бурная реакция оказалась лишней - та сама продолжила рассказ. - Вы понимаете, тут всего лишь до рассвета второго дня надо дотерпеть, тогда тени все эти с монстрами впитают мрак и станут уязвимыми к солнечному свету. А тогда и безопасными - растают на первых же лучах. А до того - ни-ни, ни одного нарушения в барьере! А то кто ж потом с такими чудищами справится, а? - Простите, а это вы барьер поставили? - немного натянутым голосом спросил Роуз, молчаливо поддерживаемый своим новым знакомым. - А вот и я и не-я, тут уж такая штука вышла. Но снять не могу, да и не стала бы! Вы не беспокойтесь, переждём всё. Вы лучше пока кушайте кекс... - фраза осталась незаконченной, так как утварь зазвенела от неестественного смеха, доносящегося со двора. Все трое метнулись к прорубленному в западной стене окну, затянутому мутным бычьим пузырём, и начали вглядываться в происходящее внизу...

---

Существо по правую руку двойника стало принимать змееподобную форму, а его собрат слева раскрыл крылья, будто неумело нарисованные на фоне сумрака. От тёмных фигур исходила опасность, упругость приготовившегося к прыжку хищника. Похоже, что нездешние решили выяснить свои права по правилам этого мира — силой.

Толмач резко развернулся к противникам и начал втягивать воздух... и, кажется, не только воздух, но и что-то ещё не видимое человеческим глазом. Макферсон же, приняв решение, схватил Толмача за руку и принял точно такую же позу, как и свой двойник. Похоже, эта ситуация необыкновенно веселила бывшего торговца. Спустя мгновение человек начал настукивать свободной рукой по бедру жутковатый ритм, а гримаса смеха исказила его лицо до неузнаваемости. - Какие вкусные теняшечки, пора бы их нямняшечьки, и можно танцевать... - кажется Макферсон совершенно не в себе.

Люди в башне увидели странную картину, развернувшуюся вокруг тучного весельчака: две чёрных фигуры, змея и летучая мышь, соединились в одно, прежде чем спиралью сойтись на двух человеческих силуэтах. Дальнейшее было скрыто от глаз. Раздавались призрачные завывания, на грани слуха гудел колокол, кажется, один раз раздался звук бьющегося стекла и вспышка.

Когда клубок тьмы рассеялся, во дворе не было никого: ни людей, ни монстров. Прозрачный лёгкий дождь почти бесшумно капал на чистую брусчатку, и окружающий город вновь казался мирным и утренне-дремотным.

Когда монстры исчезли, а наблюдатели вернулись к себе в башню, никем не замеченная женщина зашла в кажущийся пустым двор и подобрала валяющуюся склянку. Улыбнувшись, она задумчиво посмотрела на башню и поправила висящий у пояса меч, сделанный из когтя Вестницы, с рукоятью из сандалового дерева. - Осталось двое. Свобода близко, мой друг. Интересно, что задумала старуха... К ногам Мэри-Конни Холлидей преданно прижимался комок тени, чем-то непохожий на встреченные ранее Дрейком и Роузом. Подняв руку, мечница стала наблюдать как капли дождя собираются в маленькую лужицу в её ладони. В лужице же отражались события не этих мест и не этого времени... простояв так несколько минут, Мэри-Конни отправилась в южную башню, насвистывая не известный в этих краях мотивчик. Тень беззвучно побежал за ней.

---

Башня вздрогнула. Юноша, карлик и старуха вздрогнули вместе с ней. Роуз со страхом поглядел в сторону лестницы, ведущей вниз - ему почудился звук лязгающих стальных челюстей.

- Надо же... магия вернулась. - пробормотала Ингед. - Кто бы мог подумать, а? После того-то, что снаружи творилось... Но выходить наружу всё равно не стоит. Идёмте - тут есть потайной ход. А сквозь наружную дверь не пройдёт никто, пока страж на ней.

Изнанка форта

Мэри-Конни переступила порог одной из дверей, ведущих внутрь форта, и пропала. Там, на брусчатке внутренного двора, изнаночная реальность почти совпадала с сущей, и ненадолго странница оказалась в давно покинутом ею мире. Теперь всё пришло в норму или, если бы это увидел человек, в безумие.

Пульсирующий коридор покрывал гулкий волосатый мох. Оболочка не была препятствием для зрения: Мэри видела и огоньки своих жертв, и чёрные кляксы теней, и рдеющее, огромное сердце города. Свернув налево через стенку, мечница сразу оказалась в другом коридоре - треугольного сечения из гладкого оникса. Этот путь быстрее всего вёл к её цели. Однако его пронизывал запах (звук? фактура?), которого странница не ждала: острое ощущение немагической механики. Строители форта были гораздо хитрее, чем она думала.

Механические звуки усилились. Под гладким ониксом раздавался рокот и скрежет, будто поворачивались огромные, давно не смазываемые шестерни. Через мгновение всё стихло.

А затем в конце коридора возникла громоздкая чёрная фигура.

Коридор стал ледяным, подобно утробе Мирового Червя, где впрочем никто из присутствующих никогда не был. Стены форта стали практически прозрачными, позволяя видеть не только силуэты уходящих людей, но и затаившиеся тени, спрятанные механизмы... всё. Чем Холлидей и воспользовалась. Только вниз, в сторону сердца Города, никто не осмеливался посмотреть - столь неизбывный ужас оно вселяло даже тем, кто был совершенно не похож на человека.

Скрежет, грохгот и лязг шестеренок вновь заполнил гротескную структуру, а где-то там, ближе к Сердцу Города стала заметна громадная тень, совершающая странные пасы своими нечеловеческими руками, словно в пародии на магический ритуал. Спустя мгновение вся структура изнанки пришла в движение, корридоры скручивались, перерубались дверями, полы менялись с потолками местами.

Сквозь стены Холлидей могла рассмотреть весь форт. Многие лестницы и переходы в изнанке реальности совпадали со своими материальными воплощениями. Однако были и пути несуществующие для смертных. Паутина коридоров и коконы комнат словно живые все время менялись, двигались, пульсировали и искажались. Внимательно вглядываясь в сеть путей, Мэри-Конни искала ту дорогу, по которой она сможет миновать стража, не вызвав его гнев. Времени оставалось все меньше, а поймать ритм движения, в котором сплеталась древняя магия и холодная наука, было не так-то просто.

Немигающий взгляд странницы вновь уставился на фигуры, предгажающие ей путь. Мэри-Конни не произнеса ни слова, но льнущий к ней сгусток темноты отделился и чёрной кометой скользнул вперёд. Если древние создатели предусмотрели стражам защиту от собственных ловушек, то хотя бы их внимание будет сосредоточено не на ней.

Будто отвечая на движение тени, голем в конце коридора дёрнулся и двинулся вперёд. Обманчиво неуклюжий, на деле он передвигался плавно и практически беззвучно. Шаг-шаг-пауза. Шаг-пауза. В какой-то паре сантиметров перед треугольной башкой стража пронёсся электрический разряд. Голем замер, затем снова шагнул вперёд. Он точно знал, как надо идти. Он точно знал, кому не следует здесь находится.

Мелкая тень, брошенная на разведку Холлидей, оказалась достаточно проворной и умной, по крайней мере она смогла запутать двух стражей, считая главного, в лабиринтах неевклидового пространства изнанки форта. Но это была не единственная тень рыскаюящая по изнанке. Древний договор, описывающий обязательства сторон был нарушен лишь Вестницей, остальные придерживались его очень строго. И сейчас, Толмач, оправившийся от последствий боя, быстро приближался к месту предстоящей схватки. Долг и шанс получения свободы подхлёстывали его лучше любых шпор. И он успел как раз к началу. Холодные, бездушные, металлические движения голема, идущего по коридору к приготовившейся Холлидей, странным нервирующим образом были похожи на непривычные человеческому глазу, пугающие движения вязкой тени, постоянно менящей свою форму, с каждым шагом приближая её к серому потрошителю.
- Я прибыл исполнять условия договора, Госпожа.
Голос Макферсона, исходящий от серого потрошителя, заставил бы вздрогнуть от неожиданности любого, но не мечницу...

В то же мгновение Главный Страж поднял свое подобие руки в повелительном жесте и указал пальцем на Толмача. Повинуясь Стражу, тяжелые, в три кулака толщиной, мелаллические колья вырвались из стен, перегоражитвая путь Толмачу и заключаяя его в узкую и прочную клетку. И одновременно по всей изнанке форта прогремел голос на родном языке Холлидей:
- Внимание! Корабль - команде: вторжение агрессивной формы жизни на третьей палубе! Агрессивная форма жизни изолирована!

Пока изнанку форта сотрясали нечеловеческие сущности, люди в реальности пытались просто выжить. Дрэйк, Роуз и старуха старались уйти от творящегося кошмара как можно дальше. Спускаясь по лестнице, маленький воришка то и дело озирался вокруг. Роуз словно кожей ощущал преследователя. Ему казалось, что тени пляшущие в свете факела пытаются украдкой прикоснуться к нему, лизнуть, понюхать. Его фантазия рисовала чудовищ выпрыгивающих из тени, монстров разрывающих на части его спутников, а порой неземными тварями ему казались и люди, идущие рядом с ним, спускающиеся по ступеням в черную неизвестность. На протяжении всего пути Роуз отчетливо видел перед собой женское лицо, словно высеченное из белого мрамора. Он слышал ее шепот, чувствовал каждый шаг. Изо всех сил бродяжник пытался побороть в себе испуганного зверя, потому, что знал, что неистовый страх жертвы делает охотника сильнее с каждой секундой. Но страх и не думал отступать.

— Вот как… — прошептала странница, сжимая ладонь в кулак. Магия потекла через три точки силы и набросила на коридор невидимую сеть. В её пределах ловушки начинали работать не по графику, активизируясь раньше, позже, чаще или реже. Знания стража теперь играли против него: тогда, когда он ожидал, ловушка не срабатывала; когда она срабатывала, он не ожидал.

Теперь у Мэри-Конни было немного времени, чтобы решить вторую проблему.
— Лиловый приоритет, код омега, — произнесла она командным голосом и прислушалась. — Код альфа. Малиновый приоритет, код омега, — металлический голос не отвечал, — Бета-перехват, личный код А-З-С. Омега-перехват.
— В доступе отказано, — наконец среагировало пространство.
— Старая система… — пробормотала странница и продолжила отдавать кажущиеся бессмысленными голосовые команды.

— Резервный доступ, — наконец разнеслось по коридорам. Это то, что Мэри-Конни и хотела услышать. — Отключить модуль Дельта-13, — странница отдала команду, прочтя номер приближающегося стража в свете сработавшей ловушки. Металлическая фигура замерла, — Отмена красной тревоги. Замещение командира в его отсутствие. — Требуется разрешение командира. — Придётся подождать, — улыбнувшись, прошептала Холлидей и вытянула руку. Тень вернулся и обмотался вокруг плеча хозяйки будто змей.

Главные препятствия устранены, и пришло время двигаться вперёд. Холлидей повернулась к освободившемуся союзнику. Слова при общении с Толмачом были не обязательны. Поняв странницу без слов, чужак в обличье монстра двинулся вперёд, закрывая руками стволы, отворачивая сенсоры, удерживая смыкающиеся стены и перенося Мэри через провалы.

Цели становились всё ближе. Жёлтые спиральки человеческих жизней, казалось, уже были на расстоянии острия меча.

Сердце города беспокойно замерцало, как будто что-то потревожило его сон. Дремота корабля была только что нарушена, так же как ранее - дремота города. И сейчас один из снов Cердца, ещё сохранившего в себе достаточно живого, чтобы видеть сны, дотянулся до смертных, пронесясь мимо теней, стражей и Мэрри. Кажется, это сон был приятным для спящего, но смертным одно мимолётное касание могло принести безумие. И безумие пришло. Беспокойное, весёлое, оживляющее детские кошмары, оно поселилось в Роузе, со страхом наблюдающим за своими спутниками.

Коротышка внимательно всмотрелся в спину Дрэйка, и ему показалось, что под одеждой беглого раба, что-то шевелится. Он тихо позвал своего спутника по имени. Юноша обернулся, но вместо человеческого лица Роуз увидел ощерившуюся клыками пасть и бесконечную черноту пустых глазниц. Истошно завопив, маленький человек сделал несколько шагов назад и завалился на спину. Удивленный Дрэйк протянул ему руку, но вместо человеческих пальцев Роуз видел чернее когти, блестящие в свете факела.

Удивлённо посмотрев на вжимающегося в стену коридора карлика, Дрэйк вдруг дёрнулся и застыл. Голоса в его голове вновь закружились в бешеной пляске, а чёрный артефакт, полученный от Вестницы, будто покрылся льдом и ощущался даже сквозь ткань сумки и одежду. Голоса шептали, указывали...
Юноша обернулся и уставился немигающим взглядом в стену коридора. На мгновение всё вокруг стало прозрачным. И этого мгновения было вполне достаточно.

- Сюда идёт враг. - хрипло произнёс Дрэйк.

Тем временем изменения изнанки форта резко участились и, в тот самый момент, когда Холлидей приблизилась к людям резко остановились.

-Внимание! Начата подготовка к гиперспостранственному переходу! Всему экипажу занять свои места!

Время остававшееся в распоряжении Холлидей почти вышло...

Форт содрогнулся, огромная трещина пробежала по стене, отделяя Роуза и Дрэйка от растерявшейся старухи. Разбрасывая повсюду каменную крошку, стена со скрежетом начала двигаться, обнажая похожее на металл истинное «тело» форта. Глаза карлика безумно вращались, слюна капала на одежду. Роуз не мог пошевелиться и единственная мысль, теплившаяся в его воспаленном сознании, была мысль о спасении, спасении любой ценой. Наблюдавший за конвульсиями Роуза Дрэйк, наконец, обернулся, что бы увидеть, как позади старухи материализовалась густая тень. Это движение стало сигналом для ослабшего разума бродяжника: словно зверь, с истерическим воплем он бросился в сторону юноши.

Столкновение

Так же, как форт обнажал свою истинную сущность, близость жертв заставила Мэри-Конни на мгновение потерять контроль, осесть на пол и взорваться длинным, склизким змееподобным туловищем. Трансформация свершилась: огромный пятилапый дракон, а в подлинной реальности - окутанный вязкой тенью червь теперь возвышался перед смертными. Его сочащиеся тягучим мраком кольца мгновенно метнулись к старухе Ингед и оплели её. Через мгновение силуэт ведьмы исчез, но голос продолжал звучать, будто она всё ещё была рядом.

Предупреждение Дрэйка запоздало - враг опередил их всех. Отпрыгнув от обезумевшего Роуза, юноша оскалился на пятилапого монстра, поглотившего Ингед. Надежды не было, исход схватки предрешён. Но старуха оказалась далеко не беззащитной. Резной посох, выпавший из её рук, окрасился языками пламени. Белого, со стальным оттенком.

- Герберт... - голос ведьмы нельзя было назвать сильным, но слышно было чётко. - Герберт, на помощь.

Посох Ингед взлетел и завис в воздухе. Теперь было отчётливо ясно, что голос раздавался из него. На мгновение всё застыло - а затем по коридору прокатился оглушительный рёв. Через какие-то секунды - а может, доли секунды, перед людьми и чудовищем застыл стальной лев. Роуз взвыл и бросился наутёк - вперёд по коридору - подальше от проклятой магии, монстров и стального ужаса. Для Дрэйка картина будто раздвоилась - он видел всё одновременно в двух мирах. Стальной лев против пятилапого дракона. Сияющий золотом сгусток магии против теневого червя.

-Стой, Герберт! Не слушай эту доппельгангершу!
В конце корридора появилась еще одна Ингед, с таким же точно посохом, и строго прикрикнуа на "своего" льва.

Форт еще раз тряхнуло, и образовавшаяся трещина стала стремительно расходиться, разделяя людей и нелюдей черным провалом. Откуда-то снизу хлынул поток пара, застилая все вокруг густой пеленой. Казалось потайной ход вот вот обрушится и погребет под руинами всех присутствующих.

Цель была близко. Чудище вытянуло вперёд огромную голову, раскрывшуюся челюстями будто цветок.

Цель была близко. Чудище вытягивало и вытягивало шею, но так и не могло достать цель.

Цель была близко. Наконец, передняя лапа коснулась опоры, и чудище поняло, что может достать цель.

Дрэйк покачнулся и отступил от приближающегося чудовища. Ещё шаг назад - и сумка со всем её содержимым сорвалась с плеча и полетела в пропасть. В любом случае - это не его бой. А оставаться здесь - смерти подобно. Юноша сделал глубокий вдох и побежал.

С другой стороны пропасти раздался уже знакомый рык. Лев Герберт был полон решимости освободить свою хозяйку.

По телу фальшивой Ингед прошла рябь, а в следующее мгновение оно взорвалось фонтаном теней, еще через секунду слившихся в громадную фигуру монстра. Возникший на месте ведьмы, серый потрошитель взмахнул своими тяжелыми кулаками и со всей силы впечатал их в стены по бокам льва, обрушивая на последнего тяжелую балку, поддерживавшую потолок коридора.

Откуда-то снизу донесся гулкий рокот, форт снова содрогнулся и стал разваливаться на куски, обнажая серебристую иглу колоссальных размеров острием направленную в небо. Потолок потайного хода рассыпался на глазах. Огромные глыбы, падая, ударялись о черное тело чудовищной Мери, грозя сбросить ее в образовавшийся провал. Странного тумана становилось все больше.

Сознание стального льва фиксировало и оценивало факторы опасности. Его противник не был простым враждебным телом. Он состоял из субстанции, устойчивой к оружию льва. Уязвимые точки не регистрировались — наоборот, магическое зрение обнаружило защитное поле в невидимом спектре. Необходимо было принять в расчёт и побочные цели — серого монстра и миниатюрное теневое создание, принявшее форму Герберта и вставшее в охранную позицию. Только учтя всё, Герберт сможет освободить из пут чудища свою хозяйку.

Мэри-Конни вытягивалась всё сильнее, стремясь схватить вожделенную цель. За её спиной раздавался рык стального льва и рёв Толмача, сдерживающего его. Ну же, ещё чуть-чуть! Схватить, поглотить, переварить, набраться сил! Жажда была настолько сильна, что сознание Мэри-Конни прояснилось. Толмач получил своё, сожрав больше десятка живых, а ей-то нужно было всего двое. Один сбежал, а старухи было мало. Только так можно было насытить её теневую половину, а дальше будет время на всё - добраться до центра корабля и наконец убраться из этого поганого мира, сделавшего смертной даже её.
Оскаленная пасть дракона нависла над меченым юношей.

Она опоздала на какую-то долю мгновения.
Время Мэри-Конни Холидэй вышло.

Не было взрывов, грохота и вспышек - она умирала тихо. Червь, составляющий её второе я, разочарованно разжал кольца и старуха Ингед вновь оказалась в реальном мире. Чудовище исчезало - его поглощала собственная тень. На полу тайного хода осела бесформенная шелуха - всё, что осталось от весёлой девушки Мэри-Конни, которой однажды очень сильно не повезло.
Впрочем, существу, что когда-то в неё вселилось, не повезло ещё больше.

Если Толмач и был огорчён гибелью своей бывшей союзницы, виду он не подал. Засыпав льва Герберта обломками стены и потолка, он исчез.

Дрэйк бежал - размеренно и быстро. Он спасся от верной смерти, но не знал, что благодаря пространственным манипуляциям Главного Стража ход ведёт в самую глубь корабля Нездешних. Он не видел, как мерцающий чёрный цилиндр, выпавший из канувшей в пропасть наплечной сумки, свободно пролетает сквозь границы изнанки миров... и останавливается, заклинив один крайне важный механизм и распространяя вокруг себя ледяную тьму.
"Запуск отменён" - механический голос слышали все, находящиеся на территории бывшего форта, но понять его могла только Ингед. "Внимание - запуск отменён. Критический сбой. Внешняя защита отключена. Внутренняя защита отключена. Внимание - подключение резервной защиты."

Отряхиваясь от пыли и кряхтя, Ингед нагнулась и подобрала лежащий на полу меч из когтя Вестницы. - Это нам пригодится – произнесла старуха, вглядываясь в темное лезвие – Эй, Герберт, вылезай. Нам еще юнца догонять.

Плавно и беззвучно, почти незаметно, серебрящийся металлом провал разинул пасть ещё шире. Там, где был потайной ход, теперь зияла бездна пространства. Ничто не напоминало о каменной кладке старого форта: даже сам воздух изменился, будто наполнившись потусторонней жизнью. Его бормотание предостерегало, что ход, куда скрылись случайные спутники Ингед, для неё недосягаем.

Стальной лев погибал... тяжелый сегмент потолка практически разрубил его пополам, но он все еще пытался, скребя когтями по металлическому полу, ползти вперед, за хозяйкой. Но она уже ушла вдаль. подобрав магическое оружие, променяв на него своего верного стража. В угасающем взоре конструкта появились почти человеческие отчаяние и бессилие, но никто не заглянул в глаза Герберта и не увидел там несвойственный магической машине чувств. Никто.

С каждой секундой это чувство росло. Что-то теплое жгло изнутри, пульсировало, пока, наконец, не раскрылось огненным цветком в холодном сердце железного льва. На границе сознания появился один единственный, но очень важный вопрос: «Кто я?» Море непонятных образов захлестнуло сознание стража, переломив инстинктивную покорность. Герберт понял, что если он не остановится, то погибнет. Желание жить и новые непередаваемые ощущения взяли верх. Свернувшись клубком, железный лев постарался забыть про Бессердечную старуху бывшую его хозяйкой. Постарался забыть про странное чувство внутри: невыносимое и предупреждающее. Постарался забыть про то, чем он был до этого момента.