Универсалис 1/Сцена 2
| #1: У городской черты :: #2: В таверне:: #3: Заперт в подвале:: #4: Над городом:: #5: Двор форта #6: Изнанка форта:: #7: Столкновение:: #8: Сердце города:: #9: Спасение |
Дрэйк ещё раз взглянул на улицу и отступил от окна. Неприятное чувство росло. Юноша открыл дверь комнаты и вышел в коридор, почему-то стараясь издавать как можно меньше шума. Подойдя к лестнице, ведущей вниз, он остановился, напряжённо вглядываясь во мрак. Вниз спускаться не хотелось. Совсем. Может, лучше подняться на чердак, а оттуда на крышу? На первый взгляд город казался довольно-таки плотно застроенным, какое-то время вполне возможно перемещаться по крышам. Надёжнее. Безопаснее. Доверяя чутью, Дрэйк отступил на пару шагов назад. Под ногой предательски скрипнула половица.
Из темноты зала внизу раздался ответный скрип.
Стараясь ступать как можно мягче, Дрейк отступил назад на несколько шагов, после чего развернулся. Там где он выходил из комнаты копошилось несколько опарышей. Без трупа поблизости. Будто ждали. При их виде Дрейк неумело поставил ногу на ступеньку, и снова раздался скрип. Прошло 2 секунды тишины. Только биение сердца. И ответный скрип внизу. Дрейк стал поспешно передвигаться в сторону коридора между комнатами. В нём по полу между дверьми также переползали черви, но зато в конце виднелась лесенка с люком на чердак. Как можно тише и быстрее ступая вперёд, раб услышал ещё несколько скрипящих звуков пополам с еле слышным хрустом дерева. Стараясь не думать об их источнике, Дрейк добрался до искомого люка и.. тот был закрыт. Он попробовал несколько раз толкнуть крышку, но безрезультатно. По звукам "что-то" стало поднималось по лестнице. Отринув осторожность, Дрейк как смог постарался ударить крышку плечом, затем пару раз кулаками, но та явно не хотела поддаваться. Спрыгнув с лесенки обратно на пол, он заметил, что опарышей стало явно больше. Как будто что-то материализовывало их здесь. Парочка из них уже ползла по его сапогу.
Шаги на лестнице звучали все ближе. Шаги неравномерные, звучащие каждый раз по разному - то с подшаркиванием, то с клацаньем когтей, то с тяжелым шлепком ступни об пол и звуки эти складывались в чуждую человеческому сознанию музыку, вызывавшую в Дрейке чувство безотчетной паники... В панике Дрейк, еще несколько бесценных мгновений бился в чердачную дверь, как муха в оконное стекло. И тут, шаги прекратились. Повисла тишина, нарушаемае лишь сбивающимся дыханием беглого раба. Наверху лестницы в коридоре стояло Существо, чье тело было скрыто в густом чернильном мраке, которых казалось следовал за Ним, как преданный пес. На свет Оно выставило лишь свою трехпалую конечность с длинными, тонкими, блестящими металлическим блеском когтями напоминающими лезвие косы.
Окутанная мраком фигура приближалась, и Дрэйк невольно заметил её чуждую грацию: она двигалась будто богиня-хищница, не потрявшая охотничьего умения даже с поломанной ногой. И всё же юноша не мог определить даже человекоподобно ли существо. Звенящие друг о друга когти-лезвия добавляли ещё одну мелодию в музыку шагов. Всё ближе. Пока мир не сошёлся в одной точке.
Звенящая мелодия, заполнившая собой пространство тесного коридора, окутала Дрэйка. Он прикрыл глаза и сквозь сонный транс в его сознании всплыли другие звуки - мерные удары мозолистых рук по коже бубна. Старый шаман рассказывал детям о силах, таящихся в ночи. О жизни и смерти, о духах предков, о законах природы. Когда работорговцы напали на их небольшое племя, шамана убили одним из первых. Но его знания не умерли вместе с ним.
Звуки бубна сменились другими - громыхающий гонг на заре, означающий для рабов начало нового дня, жгущие щелчки бичей и скрип песка. День за днём, долгие семь лет. Многие сломались, не выдержав этих звуков. Почти все. Но не он. Дрэйк открыл глаза и почти спокойно взглянул на приближающийся кошмар.
- Я узнал тебя, тёмный дух смерти, - глухо сказал юноша. - Ты мог забрать меня семь лет назад, как забрал половину моего племени. Ты мог забрать меня семь дней назад, когда я валялся в обмороке с воспалённой раной. Ты мог забрать меня в любой момент, пока я был в рабстве. Но сейчас... я не верю, что пришёл мой срок.
Дрэйк резко встряхнулся, сбрасывая наглых белых личинок и остатки оцепенения. Чердак заперт? Ничего. Спуститься со второго этажа из окна - раз плюнуть. В детстве он лазал по скалам не хуже каменной крысы, а во время бегства из рабства перебрался через "неприступную" стену в три человеческих роста. В конце концов, если в щель нельзя просунуть пальцы, туда пройдёт лезвие ножа. Юноша ударил здоровым плечом дверь в ближайшую комнату, и та поддалась. Ещё мгновение - и он стоит у окна, распахивая ставни. Ему было не впервой бежать от смерти.
Вылезать из окна однако оказалось далеко не самым простым делом даже для опытного скалолаза - стены дома с наружней стороны были совершенно гнилыми.
Когда Дрейк стал планировать, как ему спускаться из окна, он обнаружил, что эта стена здания находится прямо у сточного канала (для отбросов). И нужно хорошо постараться, чтобы в неё не угодить.
Возможно, существо двигалось слишком быстро, а может, Дрэйк стоял у окна слишком долго, когда по велению странной музыки время промчалось как мгновение. Облако тьмы, Вестница нездешних, окутало беглого раба… И вновь исчезло.
Но не бесследно. Дрэйк почувствовал, что всё вокруг — или что-то внутри? — необъяснимо переменилось. Он пока не заметил проявляющийся над сердцем чёрный символ, будто клеймо.
Когда Дрейк начал приходить в себя, стало всё отчётливей чувствоваться жжение на спине. Попробовав прощупать рукой спину, он обнаружил, что хоть рубашка и не была повреждена, но но за ней явно была рана. По ощущениям не рваная, проведённая как острым, хорошо заточенным предметом. Она скорее всего быстро затромбуется, но хоть чем-то обработать её было бы желательно - мало ли что-то могло в неё попасть..
Дрейк пошатываясь встал и оперся о стену. Его голова кружилась, а в маленьком темном уголке сознания отныне навечно поселилась мелодия услышанная рабом в шагах существа. Чужеродного и неизвестного существа. Существа, ко встрече с которым не могла подготовить никакая подготовка шамана, оказавшаяся на проверку полнейшей бессмыслицей. Осознание этого зародилось где-то в сердце Дрейка и разлилось по всей его сущности черными волнами депрессии и отчаянья какой он не чувствовал с тех самых пор, как на него первый раз одели цепь с рабским ошейником, избили и полуживого поволокли вслед за уходящим отрядом наемников, предавших огню и мечу родную деревню Дрейка.
- Ничего, старик, ничего, - пробормотал себе Дрэйк, опираясь на стену. Порыв ночного ветра из распахнутого окна освежил его и головокружение постепенно отступало. Взамен пришло подташнивание, а спину жгла новообретённая рана. Проснулась боль в не до конца зажившем плече. Мир казался поганым как никогда, разве что предчувствие беды исчезло. Дрэйк сделал пару нетвёрдых шагов по направлению к двери, когда в его голове шевельнулось нечто, осевшее там после контакта с неведомой тварью. Юноша посмотрел вниз - между половицами застрял осколок темноты. Это надо было взять с собой. Это было важно.
Сжимая в руке неизвестный предмет, Дрэйк прошёл по коридору таверны и спустился по лестнице вниз. От монстра не осталось никаких следов, а треклятые половицы на этот раз даже не думали скрипеть. В зале таверны было темно, юноша на ощупь нашёл и открыл два окна, позволив лунному свету проникнуть внутрь. Никаких следов чудовищ, никаких признаков людей. Следующие полчаса ушли на подготовку к дальнейшему пути.
Когда Дрэйка взяли в рабство, он мало что знал о современной цивилизации. Его племя поддерживало добрые отношения с одним городом, оттуда приезжали неизменно дружелюбные торговцы, а однажды, в голодное время, оттуда прибыли повозки с провизией. Потом случилась большая война, и город был сожжён. Дрэйк видел зарево, трясясь на одной из телег рабского каравана. Побег он начал планировать в первые же месяцы рабства. Все большие города, сквозь которые проходил караван, одежда жителей, очертания зданий - Дрэйк пытался запомнить всё. Это был тот мир, где ему предстояло так или иначе жить - и он не хотел, чтобы после побега его схватили как дикаря. Но одного наблюдения было слишком мало. На второй год Дрэйку повезло - в бараки при карьере привели нового раба - старика, до этого времени убиравшегося в доме какого-то столичного богача. Сюда его продали за провинность, теперь он был обязан прибирать за охранниками и надсмотрщиками. Старик много знал о больших городах и по вечерам рассказывал молодому рабу обо всём - от рецептов пива до большой политики. Юноша впитывал знания, как губка. Теперь пришло время применить их на практике.
Дрэйк нашёл за стойкой напитки различной крепости и промыл рану на спине крепким гномьим виски. Видимо, хозяин заведения не бедствовал, так как под стойкой обнаружилось одно из последних чудес прогресса - большой коробок серных спичек. В таверне также нашлась приличная одежда подходящих размеров, несколько свечей, заплечный мешок и запасы еды - сухари и вяленое мясо. Переодевшись, юноша сложил находки в мешок. Из выпивки он взял воду и то же виски - если понадобится ещё раз прочистить рану. Гнетущая тоска не отступала, но туманить себе сознание в столь опасном месте было равносильно самоубийству.
Он собирался как можно скорее покинуть город, но в голове билось чёткое осознание - сейчас выхода нет. Покинув таверну, Дрэйк почти равнодушно посмотрел на купол, накрывший город - тот выглядел... знакомым и даже обыденным. Погрузившись в мрачные мысли, юноша зашагал к центральной площади. Как будто что-то вело его туда.
